Словенский нападающий: «В Бергамо царила любовь, мы переписывали историю. Гасперини помог мне преодолеть все границы, между тренировками меня тошнило»
От нашего корреспондента Франческо Пьетрелла
Йосип Иличич рассказывает о себе через паузы, молчание и недосказанность. Он раскрывает пережитое выражением лица, отправляя «послания в бутылке» людям и городам своей жизни, сохраняя при этом некоторые детали при себе. Впервые он открыл дверцу, выходящую на темноту, которая его чуть не поглотила, в небольшой комнате стадиона «Бонифика» в Копере, Каподистрии – городе, где он решил начать все сначала в 37 лет в первой словенской лиге.
Йосип, ни тени мысли об уходе из футбола.
«На самом деле, я об этом думал, но знаю директора и президента уже 25 лет. Когда они попросили меня помочь, я сразу согласился. Пока я хорошо себя чувствую физически, я хочу наслаждаться игрой».
Значит, закончите карьеру в Словении?
«Да, она дала мне хлеб. Я родился в Боснии, но ничего не помню. Мой отец умер, когда мне было полтора года. Я вырос с братом и матерью, которая научила меня бороться. Мои удары, моя левая нога, родились на улице».
В Палермо вас заметили первыми.
«Спортивный директор «Марибора» позвал меня в свой кабинет после первой игры в Словении. «Мы тебя продали», – сказал он. «Куда?», – спросил я. «Мы ничего не можем тебе сказать». Я не знал, что сказать жене. Говорили о «Наполи». Он дал мне контракт на подпись за два дня до ответного матча. Там был флаг «Палермо». «А если я забью гол?» В итоге, я забил и не стал праздновать».
Сабатини сказал, что его поразила ваша «биологическая грусть».
«Со стороны я кажусь сонным, в Бергамо меня называли «бабушкой», но я никогда не хочу проигрывать. Я говорю это и своим дочерям. Чем больше меня бьют, чем больше оскорбляют, тем сильнее я становлюсь. Я выйду и покажу, кто я. Я никогда не прятался».
В Палермо вы начали великолепно.
«У меня был великий защитник: президент Дзампарини. Он был влюблен в мой футбол, как и в футбол Пасторе, Микколи, игроков, которые всегда показывали что-то особенное. Он защищал меня. Когда дела шли неважно, он приглашал меня домой, присылал за мной частный самолет и говорил, что нашел для меня правильного тренера. Через месяц он уже его увольнял. С той командой мы могли бы добиться гораздо большего».
Какими были годы во Флоренции?
«Сложные. Мне жаль это говорить, но с флорентийцами я покончил. Меня всегда критиковали, ссылаясь на то, сколько я стоил, но за четыре года я дважды был лучшим бомбардиром и лучшим ассистентом. Я был плох? Серьезно? Мы заняли четвертое место, и этого было недостаточно. Мы дошли до полуфинала Лиги Европы… и этого было недостаточно. Там тоже осталось сожаление о проигранном финале Кубка. При всем этом, у меня до сих пор есть дом во Флоренции, отличный город. Моя семья иногда туда ездит».
Как вы попали в «Аталанту»?
«Я договорился с «Сампдорией», но за день до медицинского осмотра мне позвонил Гасперини. «Придешь играть за меня?», – спросил он. «Мистер, я еду в Геную, не могу». «Тебе позвонит Сартори, не волнуйся». Когда я сказал ему, сколько я буду зарабатывать, он ответил: «Ну и что? В чем проблема?». Там я узнал, что значит проходить сборы с Гасперини».
Расскажите о своей подготовке.
«Между тренировками не получается спать: ноги пульсируют, ты устал, тебя тошнит. Но он проникает тебе в голову, как никто другой. Если ты проходишь сборы, то есть три недели двойных тренировок и бега по лесам, тогда ты понимаешь. Сколько матчей мы перевернули благодаря такой выносливости? Мы держались 90 минут, а другие к 60-й минуте были вымотаны. Иногда с Гаспом были споры, но когда люди любят друг друга, они ссорятся».
Чем была та «Аталанта»?
«Два года назад я встретил Паратичи в Лондоне. Он сказал мне, что у нас была атака уровня чемпионата. Тут я все понял. Я, Папу, Муриэль, Пашалич… мы могли бы играть с закрытыми глазами и все равно забивать голы. То, что сделали мы, не сделал никто. Мы были сильными, волшебными. Два гола на «Энфилде», пять «Милану», пять «Парме». Той группе не хватило трофея. Мы сыграли в двух финалах Кубка Италии, но тот, что в 2019 году, я как будто и не играл».
Рука Бастоса до сих пор вас раздражает?
«Я никогда не видел Перкасси таким разъяренным. Никогда. Это был пенальти и удаление. Я проиграл 4 финала, но тот остается худшим».
Перейдем к матчу «Валенсия» – «Аталанта». Самая прекрасная ночь в вашей жизни с четырьмя голами в Лиге чемпионов, перед тем, как наступила тьма.
«Многие говорят мне: «А если бы не случилось то, что случилось – ковид, депрессия и все остальное, – куда бы ты дошел?» Не знаю, но мы бы дошли до финала Лиги чемпионов. Я был в такой форме, какой никогда не видел, и мы никого не боялись. Придет «Реал»? Хорошо, но покажи, что ты лучше нас. Такова была наша мысль. И «Аталанта» в Валенсии изменила историю футбола. Мы стали примером. А тем временем мир начал останавливаться, гася свет…».
И вы тоже. Вы когда-нибудь думали, что не справитесь?
«О личных вещах я не говорю. Мне предлагали деньги, чтобы я рассказал свою историю, но детали я держу при себе».
Почему вы заболели?
«Я не знал, вернусь ли я к игре, и когда ты заперт дома, начинаешь думать. Я провел 42 дня в Бергамо без своей семьи. Я страдал. Деньги, контракты – мне уже ничего не имело значения. Мне было плохо. И слухи о моей жене причиняли боль».
Говорили, что она вам изменила.
«Ничего более ложного. Но как можно подумать, что я мог бы застать свою жену с другим? Она получила невероятные оскорбления».
Почему вы не опровергли?
«Меня бы спросили, что со мной, почему я больше не прежний. Но семья, друзья и товарищи по команде знали правду».
Почему этот слух распространили?
«Потому что я был на пике, и обо мне ничего не было известно. Что-то должно было выйти наружу. В конце концов, я вернулся домой. В Словении было так, будто ковида не существует, в то время как в Бергамо гробы везли на грузовиках. Ужасная картина. Я, к тому же, за несколько лет до этого пережил драму Астори, с которым играл годы во Флоренции. Это оставило след».
Гасперини, рассказывая о вашем испытании, расчувствовался. Как это на вас повлияло?
«Это дает понять, каким я был и как себя чувствовал. И кем мы были вдвоем, вместе. Я не могу забыть, что он сделал для меня. В 2018 году я попал в больницу с инфекцией. Я боялся не проснуться. Через неделю он сказал мне: «Йосип, вставай, нам нужно играть». «Мистер, я не могу стоять». «Мне все равно, будь на поле». Он сделал это и в Валенсии. После третьего гола я попросил замену, он проигнорировал меня, и я забил четвертый. Он подтолкнул меня за пределы тех возможностей, которые, как мне казалось, у меня были».
Гас также сказал, что в 2020 году вы были достойны «Золотого мяча».
«Что я могу сказать? Я никогда не говорю о себе, но я был в отличной форме. Не знаю, был ли я уровня «Реала», но в 2010 году в Палермо я впервые ступил в спортзал. Может быть, если бы я сделал это уже в 17 лет…».
Сколько команд вас искали?
«С «Наполи» все было решено, я поговорил с Анчелотти, но затем Перкасси все заблокировал. Мне звонили также «Милан» и «Болонья», с покойным Михайловичем. Но я не плачу: лучше быть главным героем в Бергамо, чем одним из многих в так называемом «большом» клубе».
Почему вы покинули «Аталанту»?
«Виноваты сухожилия. Постоянные колебания веса были ужасными. Я уже не был прежним. Я пробовал уколы, лечение, но ничего не помогало. В 2022 году Мончи позвонил мне в Севилью, предложив контракт на два с половиной года, но я сказал ему, что больше не могу выдерживать такой темп. В итоге, я вернулся в Марибор».
Когда вы прощались с Бергамо, вы плакали?
«Я был грустен, но в то же время счастлив вернуться домой после 12 лет. В 2023 году, когда болельщики приехали навестить меня в Марибор, я расчувствовался. Когда приближаешься к концу карьеры, начинаешь понимать, что ты сделал».
Был ли момент, когда вы подумали: «Меня в Бергамо любили, как мало кого?»
«Когда я пошел смотреть матч «Аталанта» – «Реал Мадрид» в 2024 году. Я думал, люди забыли, но болельщики пели. Мне это сказал даже Модрич: «Ты не играл, но весь стадион был для тебя». Мы до сих пор общаемся с той группой, хоть и разбросаны по миру. Нам не хватило трофея, но я счастлив, что увидел, как «Аталанта» выиграла Лигу Европы в 2024 году. Когда у меня будет больше времени, я бы с удовольствием встретился со всеми. Мы творили безумные вещи. Действительно безумные…».
